К слову о
бодяге и Лекраспроме.
Помню в позднем СССР некий заготовительный ларёк, не от них ли. Их плакат с наглядной агитацией рождал удивительную для СССР и моих детских лет жажду наживы.
Лет в 10, я, казавшийся себе лютым практикующим нумизматом, был ошеломлён книгой Владимира Наумовича Рябцевича "О чём рассказывают монеты". Находившийся в конце книги каталог ясно показал мне, что есть ещё к чему стремиться обладателю нескольких десятков обнаруженных на бабушкиных/дедушкиных огородах и выменянных у одноклассников и приятелей монет. Я состоял в кружке любителей нумизматики при местном Доме Культуры, узнал там о месте встречи коллекционеров в Минске, до которого было полтора часа на электричке. Но была одна проблема - в ограниченном коллективе ресурс обмена монет быстро исчерпывает себя, и для пополнения коллекции нужны денежные средства. Да, можно было экономить на нерегулярно выдававшихся на школьную столовую 15 копейках (кормили бесплатно, это был бонус от судьбы и родителей инженеров). Да, иной раз бабушка Мария, тайком от неодобрительно относившегося к моему (бесполезному) увлечению историей деда Фёдора, подбрасывала мелочь, а по большим праздникам и рублишко (!). Но могло ли это удовлетворить юнца, воображавшего себя будущим "отцом русской нумизматики"? Конечно, нетъ!
В постоянных размышленьях о судьбах русской истории, и нумизматики, в частности, и о способах помочь себе в прогрессе на избранной коллекционерской стезе, я как-то набрёл на заготовительный ларёк с наглядной агитацией, где просто и без затей в столбик слева приводился список растительного сырья, а справа - цены на него. Ряд прогрессировал сверху вниз, начинался, ЕМНИП, тысячелистником и ромашкой (речь шла местами о соцветиях, местами о лепестках) ценой между рублём и двумя, а заканчивался васильками и неким видом плауна, обитавшего в наших лесах ценой по 25 (!!!) рублей за кило. Есть известный мем "школоте не понять". Так вот, в его нестандартном прочтении личные 25 рублей в 10 лет для меня было неосознаваемым богатством. Наверное, я был малёхо избалованным дитём, дед подарил мне "Орлёнок", дома был проигрыватель "Вега" с любимыми пластинками и полки с книгами. Всё появлялось, как бы, само собой; кабы не нумизматика, я бы совсем не думал о деньгах. А тут - 25 (двадцать пять) рублей... Я даже не стал читать небольшой текст в самом низу плаката, а сразу унёсся в светлую даль, заранее подсчитывая воображаемые шальные деньжищи и прикидывая, стоит ли покупать подборку Сигизмунда III Вазы или замахнуться на коллекцию двух-номинальных (русско-польских) монет, которую продавал один знакомый. Забавно, что о каких-то промежуточных цифрах я не думал, только 25 рублей устроило бы стремительно рождающегося во мне заготовителя и нувориша.
В первый же заезд на дачу я улучил момент, когда освободился от выполнения предписанных мне дел, и помчался к реке. Форсировав Вилию вброд в заветном месте, я немного прогулялся и вышел к огромному полю пшеницы, в котором васильков, казалось, было не меньше, чем злаков. Привязав верёвочкой на шею взятую загодя холщовую сумку, я занялся сбором васильковых соцветий. Я был аккуратен, старался ничего не потоптать и не сломать, не торопился. Заветный килограмм за день, к моему удивлению, собрать не удалось. На следующий день достаточно свободного от дачных дел времени у меня не было, но я улучил часок для собирания плауна в лесу прямо возле дач. Долго ли, коротко, но за несколько подходов я набрал заветный килограмм васильков и пару-тройку сотен грамм плауна (он был почти невесом, собирать его мне показалось сизифовым трудом). Выяснилось, что заготовленное в условиях жаркого лета имеет тенденцию к усушке, вследствие чего последний поход был посвящён накоплению некоторого излишка.
Я думаю, все уже догадались, что, когда я притащил заветный мешок с заготовлениями в ларёк, оказалось, что текст под списком на плакате имел существенное значение. Там доходчиво пояснялось, в каком виде принимаются разные виды сырья. Оказалось, преимущественно, в высушенном. А от плауна берут только какие-то побеги со спорами, что ли, уже не помню. После приведения собранного мной в надлежащий вид (я даже добрал малость при следующем заезде на дачу) и сдачи в ларёк я получил на руки меньше пяти рублей (не помню точно за давностью лет). Мне бы радоваться синице в руке, но улетевший 25-рублёвый журавль несказанно застил глаза. Я многое забыл из этой истории, но чувство щемящего разочарования и очередного болезненного пинка от хитромудрого мироздания помню явственно. Я ещё порыпался и пособирал тысячелистник, что оказалось ближе, проще и быстрее, но в итоге в собирательстве, как форме хозяйственной деятельности, системно разочаровался и занимался им только по необходимости, подобно упоминавшемуся случаю сбора лозы на практике в летние каникулы (нам даже платили за это, кстати).
Мне кажется, что блоки текста маленькими буквами в рекламе банков и сотовых операторов придумали люди, получившими подобный моему опыт, в расчёте на людей, которые не получили его в детстве, отрочестве и юности.
