Подойдя к вопросу на серьёзных щщах, легко заметить, что на одном из шлемов не перья, а крылышки, как на сандалиях Гермеса, а на другом как бы два рога изобилия, а гербовой щит состоит как бы из двух сложенных половинок. И это всё, по-видимому, символизирует слияние не только родов Метцлер и де Бетман, но и разбогатевшего на торговле одного семейства с банкирским домом другого. Далее цитирую с большими сокращениями, ибо история у семьи длинная и без большинства её эпизодов ЛСТ прекрасно обойдётся. Кому интересна, читайте
здесь, легко гуглится ещё пара материалов, основной первоисточник у всех, как я понял, - P. Butel. "Les dynasties bordelaises".
"Семья Метцлер де Бетман, немецкого происхождения, обосновавшаяся в Бордо в XVIII веке, управляла торговыми домами в Жиронде в конце XVIII века и в XIX веке параллельно с активной деятельностью дома во Франкфурте и Госларе. Метцлер де Бетман, как и Форе, Балгери, Гестье, представляют крупную буржуазию Бордо и историю её экономики.
Пьер-Анри Метцлер, родом из Франкфурта-на-Майне, женился в 1769 году на Екатерине-Элизабет де Бетман, единственной дочери Иоганна-Якоба Бетман, также из Франкфурта, где его семья владела банком. После женитьбы Пьер-Анри Метцлер добавил фамилию жены в соответствии с пожеланиями своего отчима.
Иоганн-Якоб родился в Бернассау в 1717 году (в Гарце); он вырос во Франкфурте, где о нём и его братьях заботился их дядя Якоб Адами. Это дает им полное образование, основанное как на строгости лютеранской веры, так и на принципах торговли. Молодой Иоганн-Якоб закончил свое обучение в Лейпциге, Амстердаме и Касселе, а в 1740 году его дядя поселился в Бордо.
Значительное экономическое развитие портового города с начала XVIII века представляет прекрасную возможность для такой семьи. Это способствует укреплению важной сети европейских корреспондентов как через торговый дом, открытый в 1740 году, так и благодаря франкфуртскому банку "Братья Бетман" (Bethman Gebrüder), созданному в 1748 году и вдохновлённому двумя братьями, Иоганном-Филиппом и Симоном-Морицем".
Прерву дальнейший поток генеалогических данных, сообщив только, что и братья Бетман тоже переселились в Бордо. Далее по тексту рассказчик как бы возвращается назад и излагает подробнее об Иоганне-Якобе Бетман.
"В Бордо, со значительным стартовым капиталом, твёрдыми амбициями и определённым деловым характером, Иоганн-Якоб, ныне Жан-Жак (на французский лад), впервые связан с торговцем гугенотами Жаком Имбертом, родом из Сент-Фуа-ла-Гранде. Они развивают активную сеть агентов в торговле
винами, сахаром, кофе и индиго, в импорте и реэкспорте, направляемом в Северную Европу и Центральную Европу. Бетман извлекает выгоду из сети и ноу-хау, позволяющих ему финансировать многочисленные морские транспортные операции, предназначенные для колоний, главным образом, в Вест-Индию и, следовательно, в Санто-Доминго, и незначительно для островов Французской части Тихого океана или для Индийского океана.
Историк Поль Бутель указывает, что тогда семья Бетман достигла положения великих буржуазных семей Гради или Боннаффе в Бордо; их активы достигли 2,5 миллиона фунтов к концу 1780-х годов. Их успех был так велик, что это привлекло внимание графа Флоримонда-Клода де Мерси, посла Империи, в 1766-1790 годах".
Результатом этого внимания стало то, что Иоганн-Якоб, он же Жан-Жак, стал торговым и имперским консулом. Ну и дальше рассказ возвращается к браку его дочери с Пьером-Анри Метцлером, породнившим семьи. К сожалению, когда основатель новой династии Иоганн-Якоб/Жан-Жак умер в 1792 году, его торговый дом пережил крах спустя несколько лет, и Пьер-Анри Метцлер не смог его унаследовать, и далее дело продолжили дети Пьера-Анри, обосновавшиеся в Бордо. Это очень кратко, де факто об интереснейшей жизни основателя династии можно роман потолще "Войны и мира" написать, фактически его дело и обороты поднялось на государственно-значимый уровень, но закончилось всё для него печально. Оправданием было слабое структурное развитие французского колониального рынка 1780-х годов, восстание рабов Санто-Доминго 1791 года и франко-британская война, которая разразилась в 1793 году (а также попытка финансового спасения судоходной компании "H. Romberg, Bapst & Cie" в 1789 году), но это служило слабым утешением.
Описанный крах дела Жан-Жака не отразился на судьбе банка "Братья Бетман". Он оставался в семье до 1983 года, в то время как его имя остается до сих пор.
"Потомки Жана-Жака де Бетмана пережили в своей жизни всевозможные неудачи. По общему признанию, его три внука (Якоб-Филипп, который умер в 1811 году, Симон-Мориц и Эдуард, сыновья его дочери) возобновили торговую компанию в Бордо. Но два из них обанкротились - в 1799 и 1807 годах соответственно, как если бы они применяли аксиому "От чрева к могиле в трёх поколениях", дорогую историкам-социологам или романистам. Вследствие этого, третий, Эдуард де Бетман (1786-1836) должен был покинуть семейную компанию; затем, в 1813 году, он решил создать свой собственный винный торговый дом; но он не достиг способности противостоять конкуренции новых предпринимателей в винной торговле Бордо этого периода XIX века. Он ввёл в дело своего племянника Александра де Бетман (1805-1871), который приобрёл здесь необходимый деловой опыт.
Александр де Бетман, правнук Жан-Жака, ...извлекает выгоду из хорошей финансовой ситуации, активы которой в основном происходят из наследия его матери Элизабет фон Хемерт; это подкреплено наследием, принесённым его женой Генриеттой Бальгери-Штуттенберг, на которой он женился в 1828 году, потому что она происходит из семьи жирондского купца Пьера Бальгери-Штуттенберга.
Объединив эти материнские и семейные активы и возродив скромный винный бизнес своего дяди Эдуарда де Бетман, он фактически взял на себя управление компанией. Его успех увенчался покупкой виноградников, которые в то время считались неотъемлемыми атрибутами доброй и крупной буржуазии округа Шартрон (или "аристократии кепки") и её династий, хорошо изученных историком Полом Бутелем. Александр де Бетманн приобрёл поместье Лабур во Флоираке, на правом берегу Гаронны, затем в поместье Кастийон-ан-Медок.
В результате его брака с Генриеттой Бальгери-Штуттенберг он также присоединил землевладение на левом берегу Жиронды, вниз по течению, в замке Грю Лароз, в Сент-Жюльене. Действительно, дом Бальгери-Саргет приобрел его в 1812 году, до того как в 1845 году между торговлей и винодельческим имуществом возникла разобщенность, он передал владение барону Джонатану-Огюсту Саргету де Лафонтену и двум сёстрам Бальгери, из семьи жены Александра де Бетман. Разногласия по поводу его управления объясняют его разделение в 1867 году на две части - Грю Лароз-Саргет и Грю Лароз-Фор".
Александр де Бетман занимал множество муниципальных постов, даже несколько лет исполнял обязанности мэра Бордо, и он снова объединил дом де Бетман в Бордо.
А дальше опять понеслись по генеалогическим кочкам к нашей "неинтересной" современности, в которой потомки династии де Бетман чувствуют себя вполне неплохо.
В отношении определяемого клейма мне кажется ясным, что оно принадлежит этому самому дому де Бетман. Замечу, что чаще Бетман пишется, как Бетманн, и склоняется. Возможно, это привет от гугл-перевода, либо имеют место неизвестные мне правила написания, французский мне не близок, в отличие от аглицкого. Может быть, второе "n" утвердилось позднее, но на клейме одно "n", из этого и исходил в употреблении в тексте. Поскольку Александр не только продолжил дело Эдуарда, но и сохранил его имя в названии компании, насколько я понял, то датировка клейма лежит в диапазоне 1813- и до упора. Исходя из локации обретения, следует склоняться к диапазону приблизительно от нижней границы до середины XIX века.
