Толерантным заокеанским гражданам тяжело заглядывать в прошлое, вооружившись нынешним "самым передовым учением". Взять хоть Джека Лондона. Например, рассказ "Неукротимый белый человек". Трудно сказать, есть ли там хотя бы одно толерантное слово.
Начало сразу огорчает кающегося американского белого интеллектуала. "Пока чернокожий человек черный, а белый человек белый, они не поймут друг друга, - так сказал капитан Вудворт". Дальше - больше, а заканчивается всё форменным геноцидом этих самых чернокожих. Если память не подводит, в живых из них к концу повествования едва ли кто-то остался, разве что случайно как-то. И что характерно - если бы не это, то в живых едва ли остался бы хоть один белый.
Очень неудобное прошлое настигает всех, кто не понимает, что мир можно уместить только в дырявом кармане.
Кстати, забавная аллюзия, навеянная фильмом Тарантино "Джанго освобождённый". Понимает ли Квентин, что, удачно оседлав волну толерантности и покаяния, он становится для белых тем же типажом, что и чёрный надсмотрщик Стивен для "черномазых" в Кэндилэнде? Спасёт ли "творца" то, что он бежит впереди паровоза? То, что смягчает своё участие в конструировании как бы анти-расизма, а на самом деле нового "софт-расизма", ужимками, иронией и гротеском? Ну, хотя бы, в его исполнении BLM - забавное, а не унылое шапито, и то хорошо.
