Счёл обретённую недавно информацию хорошим заделом для начала пополняемой статьи о династии Костеревых. Не только о братьях и их потомках, но и чуть-чуть о папеньке их, родоначальнике стекольного дела семьи. Отсюда и краткость в названии.
Клара Ивановна Юрчук в своей книге о вотчинных мануфактурах в стекольной промышленности России в конце XVIII - первой половине XIX века, среди прочего, упомянула следующее (цитирую):"...С.М. Кожевников пишет в своей книге, что Мишеронский завод во Владимирской губернии был основан в 1824 году помещиком Костеревым. В 1814 - 1821 гг. в Москве торговал стеклом и посудой Григорий Степанович Костырев. Что это? Совпадение фамилий или одворянивание одного из представителей купеческой семьи? К сожалению, сведений, которые позволили бы ответить на эти вопросы, в нашем распоряжении нет".
К слову о корректности в научном и любом прочем исследовании. Кто-то, не задумываясь, связал бы воедино эти два факта, ведь построенный на них вывод несказанно украсил бы любое повествование о Костеревых. Но, оставаясь в пределах свойственной ей корректности, К.И. Юрчук сформулировала всё именно так, как изложено выше.
С.М. Кожевников, писавший свою книгу в 1974 году, интерпретировал Лекцерский завод, как предтечу построенного позже неподалёку Мишеронского, что позволило ловко и изящно отметить в указанном году 150-летие Мишеронского завода (что отражено в названии книги). Этот подход, ещё и вследствие предполагаемого использования оборудования Лекцерского завода на Мишеронском (после закрытия первого), разделяют многие. Оспаривать здесь не стану, хоть и не согласен с ним. Для нас значимо, что автор не вполне различал понятия "помещик" и землевладелец" и этим ввёл в заблуждение читателей, в том числе и процитировавшую его К.И. Юрчук.
Но мы-то с вами, на почве нашего сияющего постзнания, можем смело утверждать, что Мишеронский завод основан на земле, купленной в 1835 году московскими 3-й гильдии купеческими детьми, братьями Андреем, Анисимом и Семёном Григорьевичами Костеревыми. И у меня не заняло много времени отыскать в седьмом томе Материалов для истории московского купечества сведения обо всём семействе Костеревых, на основании ревизских сказок, поданных купеческим сословием к 8-ой ревизии (скрин прилагается). Отдельная прелесть 8-ой ревизии в том, что она производилась аккурат перед основанием Мишеронского завода. И мы видим главу семейства - Григория Степановича Костерева, 77 лет от роду, и его детей - Андрея (41 год), Анисима (40 лет) и Семёна (38 лет). Упомянуты жёны детей (и их дети, у кого они есть, в том числе и от первого брака), и едва ли можно говорить о каких-то совпадениях, видя в жёнах у Семёна Григорьевича Александру Егоровну, фигурирующую в статистике РИ, как владелица (вместе с сыновьями) Подболотского завода (после смерти Семёна Григорьевича). Написание "Кост
ырев" могло быть неверной интерпретацией почерка в рукописном источнике (судя по контексту повествования, в ведомости одного из заводов Смоленской губернии).
Как легко заметить, братья - почти ровесники. Поэтому сентенции, вроде "В 1823 году, когда вопрос о начале стеклянного дела был в семье купцов Костерёвых уже решён, Семёну Григорьевичу Костерёву исполнилось всего 16 лет" (по-видимому, цитата стороннего источника на
Любови безусловной) являются фантазией от начала до конца. Семья продолжила дело, которым занималась, как минимум, с 1814 года, просто стремилась продавать стекло своего производства, а не чужого, как было до постройки собственных заводов. В 1823 году Семёну Григорьевичу было (плюс-минус, в зависимости от даты рождения) 27 лет, большой был уже "мальчик".
И ещё один требующий пояснения интересный нюанс, вытекающий из упомянутого источника, в примечаниях к которому "прб." указано, как сокращение от "прибыл в купечество", - "Григорий Степанович Костерев, 77;
прибыл в купечество из отпущенных на волю графа Дмитрия Николаевича Шереметева крестьян
с 1832 года". К.И. Юрчук в одной из глав своей книги пишет, предположительно, о нём:"В 1814 - 1821 гг. в Москве торговал стеклом и посудой Григорий Степанович Костырев". А в другой главе пишет:"...изделия в 1814 - 1821 гг. доставлялись в Москву к
купцу Г.С. Костереву". Возможно, имела место неточность, основанная на постзнании К.И. Юрчук о последующем вступлении в купечество Г.С. Костерева. Но, зная о дотошности и обширнейших знаниях Клары Ивановны, нельзя исключить, что она знала то, до чего пока не докопались мы. Я, со своей стороны, проштудировал, кроме седьмого, и шестой том Материалов для истории московского купечества (самой собой, весь, а не только слободу Большие Лужники, в которой фигурирует семейство Костеревых в сказках 8-ой ревизии в седьмом томе) и не обнаружил там ни одного Костерева в данных, собранных предыдущей ревизией. Он мог не попасть туда, поскольку ревизия пришлась на самое начало временного отрезка (1814-1821 гг.), упоминаемого К.И. Юрчук. Но, если данные о "прибытии в купечество" С.Г. Костерева с 1832 года (из сказок 8-ой ревизии) верны, то история семейства обнаруживает новые страницы, требующие отдельного исследования. Поскольку, в таком случае, основание и первая (почти) десятилетка работы Лекцерского завода пришлись на время, когда Костеревы ещё не были купцами/купеческими детьми, что требовало либо могущественного покровительства, либо преизрядной ловкости.
Я не клоню к тому, что такое было невозможно, напротив. Примеры, подобные благоволению к своим крепостным князя Юсупова или использованию подставных лиц для улаживания формальностей, при всей их редкости, известны. Но что именно произошло в случае с Костеревыми (впрочем, произошло ли?), мне пока неизвестно. Продолжаю исследование.
