31
Идентификация и оценка стекла / Стопка грани
« : 23 Декабрь 2018, 18:14:01 »
Стопка, высота - 5.7 см 
Просмотр сообщений
В этом разделе можно просмотреть все сообщения, сделанные этим пользователем.
32
Вещи с историей / бумажная история
« : 18 Декабрь 2018, 20:54:39 »
по мере фотографирования буду дополнять
33
Стаканы, стопки, рюмки РИ / Тонкостенные гладкие стаканы РИ
« : 18 Декабрь 2018, 19:58:59 »
контрольный сегодня скину на соседний для оценки Стакан в память коронования Императора Николая II и Императрицы Александры Федоровны, 14 мая 1896 г. Российская Империя. Неизвестное производство. Бесцветное стекло. Высота 11.2 см
34
Идентификация и оценка стекла / стакан
« : 18 Декабрь 2018, 18:49:52 »
Всем привет. стакан если РИ тогда надо тему создавать гладкие стаканы РИ, если советы то .... По мне так РИ. высота 9.5 см
36
Нестекольная сопутка – посуда, бытовая утварь и т.д / Ложки, вилки..........
« : 14 Декабрь 2018, 15:33:40 »
"ЗД им. Красина Москва" брак
37
История / Стефан Алексеевич Добровольский, купец, староста Георгиевско-Чудинского прихода.
« : 09 Декабрь 2018, 20:53:06 »
Стефан Алексеевич Добровольский, купец, староста Георгиевско-Чудинского прихода.
Вышневолоцкий I гильдии купец.
Бурное развитие российской промышленности во второй половине XIX века и строительство Николаевской железной дороги дали толчок к появлению в наших краях первых стекольных заводов. В эпоху Советской власти дореволюционная история часто замалчивалась, а вся суть сводилась к одному: до 1917 г. всё было плохо, а после переворота стало всё хорошо. Поэтому и забылись почти имена таких крупных промышленников как Морозовы, Рябушинские, Болотины, Ермаковы, хотя упоминания о них мы ещё можем встретить в «краеведческих» советских источниках, но зато имена других, менее известных купцов, меценатов, предпринимателей, увы, забылись совсем. И сейчас, когда начинаешь поднимать их биографии, оказывается, что почти все документы уничтожены, архивы сожжены и разграблены, и найти концы, не имея информации очень трудно.
Мы привыкли называть старую городскую баню в Вышнем Волочке «баней Добровольских», знаем, что в окрестностях Вышнего Волочка был стекольный завод «братьев Добровольских», возможно, слышали о таких крупных стеклозаводах как «Красное Знамя» и калашниковский электроламповый, но и предположить не могли, что всё это плод гения (не побоюсь этого слова) целой династии стеклозаводчиков и купцов Добровольских. На вопрос: чем же связаны Вышний Волочёк и его окрестности и Красное Знамя в Спировском районе, старая городская баня и стекольный завод в Калашникове я и попытаюсь ответить в этой статье.
Но начнём с начала. Вышневолоцкий уезд, прекративший своё существование в 1929 г. включал в себя территории современных Вышневолоцкого, Спировского, части Удомельского, Лихославльского, Фировского районов. До 1929 г. наша история была едина, а масштабы уезда давали основу для кипучей деятельности предприимчивых людей того времени.
Многие из них были выходцами из простого народа. Возьмём, к примеру, малоизвестного крестьянина д. Чёрный Ручей Песчаницкой волости Вышневолоцкого уезда Михаила Смирнова. Несколько лет он пробыл старостой погоста Георгиевско – Чудинского (современный Спировский район), получил право на ношение мундира и в 1891 г. стал Вышневолоцким купцом. Система тех торговых отношений была проста: каждый год купцы или мещане подавали сведения о своём капитале, причём упор делался на исключительную честность – никто эти сведения не проверял. И в зависимости от количества капитала выстраивалась стройная система купцов I, II, III гильдии, временных купцов и т.д. В конце XIX в. право стать купцом было и у крестьян, так благодаря своим способностям многие из простого народа становились богатыми и уважаемыми людьми.
Выходцами из простого народа были и Добровольские. А появились они в наших краях в первой половине XIX в. В начале столетия один из вышневолоцких помещиков Николай Егорович Карачинский основал в двух верстах от своего родового имения Чёрный Ручей стекольный завод. И как рассказывают старейшие рабочие Чернорученского предприятия, Карачинский не пожалел средств и пригласил из Владимирской губернии мастеров – стеклодувов. Среди них был и Алексей Добровольский, носивший звание «белого мастера» - высшую степень мастерства у стеклодувов.
Добворольский, как и многие другие стеклодувы, обзавёлся в этих краях семьёй, появились и дети. По неподтверждённым пока данным его супругой была Екатерина Григорьевна Добровольская (1815 - 1888 гг.) «Владимирской губернии г. Судогды мещанская вдова», погребённая на некрополе Георгиевско – Чудинского погоста. Детей в большой семье стеклодувов было много: братья Стефан, Николай, Михаил, Василий и Александр и дочь Екатерина. Екатерина Алексеевна была отдана замуж за выходца из разбогатевших крестьян с. Филиппова Гора Демянского уезда Новгородской губернии Василия Ивановича Бажанова. В приданое за ней у Вышневолоцкого купца Александра Васильевича Макарова было куплено имение Чёрный Ручей, где и поселились Бажановы.
Но с именем купца Макарова связана и ещё одна сделка – покупка стекольного предприятия близ Чёрного Ручья. В 1858 г. этим стекольным заводом владел зять Н.Е. Карачинского барон В.Б. Энгельгардт. Но заводом Василий Богданович не занимался – он сдавал предприятие в аренду, а затем и вовсе продал завод, в 1879 – 82 гг. владельцем завода уже значится знакомый нам купец Макаров. По видимому, ему завод перешёл в 1874 г., в последующих документах датой основания пишется именно этот год. Но Макаров вскоре уступает место Добровольским. К тому времени они уже окрепли и «встали на ноги» - появились средства на начало собственного дела.
Самый известный из Добровольских старший брат Стефан Алексеевич родился в 1840 г. Обладая от природы талантом промышленника, Стефан достиг своей цели – стал основателем целой сети стекольных предприятий. Но основой всему служил, перешедший в его руки Чернорученский стеклозавод. Здесь была база для новых заводов, отсюда он брал опытных мастеров - стеклодувов. Недаром после гигантского пожара в 1900 г., уничтожившего всё предприятие, Добровольский принял решение возродить здесь снова стекольное производство. Хотя была идея перевести рабочих и уцелевшее оборудование в Калашниково, но Добровольский отказался от неё и в 1902 г. модернизированное производство в новых каменных цехах было снова запущено. Завод производил аптекарскую, канцелярскую посуду, выполнял и спецзаказы. Одними из крупнейших заказчиков были братья Мамонтовы. Но на этом строительство в Чернорученском рабочем посёлке не закончилось – в 1907 г. были построены два флигеля на 10 и 12 семей, а в 1912 г. – один на двенадцать квартир.
Племянник Стефана Алексеевича Борис Васильевич Бажанов вспоминает о своём дяде: «Я помню дядю Стефана, как будто сейчас видел: могучий старик с густыми волосами, аккуратно расчёсанными на косой пробор. В то время он был, конечно, молод».
Стефан был строг, и рабочие его побаивались. На заводе он завёл свои порядки. Например, товары рабочие могли брать только в заводском лабазе в счёт зарплаты, скот рабочие могли держать только летом до Покрова, зимой мясо и молоко доставлялось из д. Вёшки Новоторжского уезда, где у Добровольского был свой скотный двор.
Стефан большей частью жил на заводе, где для него был построен деревянный дом под железной крышей со стеклянными террасами. Но Добровольский имел свой дом и в Москве, куда ему приходилось часто наведываться по торговым делам.
Второй брат Николай Алексеевич занялся стекольным производством уже будучи в чине отставного фейерверкера. 6 августа 1886 г. он подал прошение губернатору об открытии нового стекольного завода близ станции Калашниково, и в 1887 г. завод стал выпускать аптекарскую и винную посуду.
Прочим братьям – Михаилу и Василию принадлежали стекольные заводы в Московской и Полтавской губерниях. С именем Михаила Алексеевича Добровольского связано и основание бани в уездном городе Вышнем Волочке. Среди архивных документов сохранился «Проект на постройку каменных бань Дмитровскому купцу Михаилу Алексеевичу Добровольскому в городе Волочке на углу Тверецкой и Цнинской набережных в 31 квартале на его месте земли». В 1895 г. в здании Вышневолоцкой конторы водяной коммуникации произошёл пожар, Михаил Добровольский выкупил это здание и переоборудовал его в общественные бани, позднее он передал бани городскому магистрату.
Вышневолоцкий I гильдии купец.
Бурное развитие российской промышленности во второй половине XIX века и строительство Николаевской железной дороги дали толчок к появлению в наших краях первых стекольных заводов. В эпоху Советской власти дореволюционная история часто замалчивалась, а вся суть сводилась к одному: до 1917 г. всё было плохо, а после переворота стало всё хорошо. Поэтому и забылись почти имена таких крупных промышленников как Морозовы, Рябушинские, Болотины, Ермаковы, хотя упоминания о них мы ещё можем встретить в «краеведческих» советских источниках, но зато имена других, менее известных купцов, меценатов, предпринимателей, увы, забылись совсем. И сейчас, когда начинаешь поднимать их биографии, оказывается, что почти все документы уничтожены, архивы сожжены и разграблены, и найти концы, не имея информации очень трудно.
Мы привыкли называть старую городскую баню в Вышнем Волочке «баней Добровольских», знаем, что в окрестностях Вышнего Волочка был стекольный завод «братьев Добровольских», возможно, слышали о таких крупных стеклозаводах как «Красное Знамя» и калашниковский электроламповый, но и предположить не могли, что всё это плод гения (не побоюсь этого слова) целой династии стеклозаводчиков и купцов Добровольских. На вопрос: чем же связаны Вышний Волочёк и его окрестности и Красное Знамя в Спировском районе, старая городская баня и стекольный завод в Калашникове я и попытаюсь ответить в этой статье.
Но начнём с начала. Вышневолоцкий уезд, прекративший своё существование в 1929 г. включал в себя территории современных Вышневолоцкого, Спировского, части Удомельского, Лихославльского, Фировского районов. До 1929 г. наша история была едина, а масштабы уезда давали основу для кипучей деятельности предприимчивых людей того времени.
Многие из них были выходцами из простого народа. Возьмём, к примеру, малоизвестного крестьянина д. Чёрный Ручей Песчаницкой волости Вышневолоцкого уезда Михаила Смирнова. Несколько лет он пробыл старостой погоста Георгиевско – Чудинского (современный Спировский район), получил право на ношение мундира и в 1891 г. стал Вышневолоцким купцом. Система тех торговых отношений была проста: каждый год купцы или мещане подавали сведения о своём капитале, причём упор делался на исключительную честность – никто эти сведения не проверял. И в зависимости от количества капитала выстраивалась стройная система купцов I, II, III гильдии, временных купцов и т.д. В конце XIX в. право стать купцом было и у крестьян, так благодаря своим способностям многие из простого народа становились богатыми и уважаемыми людьми.
Выходцами из простого народа были и Добровольские. А появились они в наших краях в первой половине XIX в. В начале столетия один из вышневолоцких помещиков Николай Егорович Карачинский основал в двух верстах от своего родового имения Чёрный Ручей стекольный завод. И как рассказывают старейшие рабочие Чернорученского предприятия, Карачинский не пожалел средств и пригласил из Владимирской губернии мастеров – стеклодувов. Среди них был и Алексей Добровольский, носивший звание «белого мастера» - высшую степень мастерства у стеклодувов.
Добворольский, как и многие другие стеклодувы, обзавёлся в этих краях семьёй, появились и дети. По неподтверждённым пока данным его супругой была Екатерина Григорьевна Добровольская (1815 - 1888 гг.) «Владимирской губернии г. Судогды мещанская вдова», погребённая на некрополе Георгиевско – Чудинского погоста. Детей в большой семье стеклодувов было много: братья Стефан, Николай, Михаил, Василий и Александр и дочь Екатерина. Екатерина Алексеевна была отдана замуж за выходца из разбогатевших крестьян с. Филиппова Гора Демянского уезда Новгородской губернии Василия Ивановича Бажанова. В приданое за ней у Вышневолоцкого купца Александра Васильевича Макарова было куплено имение Чёрный Ручей, где и поселились Бажановы.
Но с именем купца Макарова связана и ещё одна сделка – покупка стекольного предприятия близ Чёрного Ручья. В 1858 г. этим стекольным заводом владел зять Н.Е. Карачинского барон В.Б. Энгельгардт. Но заводом Василий Богданович не занимался – он сдавал предприятие в аренду, а затем и вовсе продал завод, в 1879 – 82 гг. владельцем завода уже значится знакомый нам купец Макаров. По видимому, ему завод перешёл в 1874 г., в последующих документах датой основания пишется именно этот год. Но Макаров вскоре уступает место Добровольским. К тому времени они уже окрепли и «встали на ноги» - появились средства на начало собственного дела.
Самый известный из Добровольских старший брат Стефан Алексеевич родился в 1840 г. Обладая от природы талантом промышленника, Стефан достиг своей цели – стал основателем целой сети стекольных предприятий. Но основой всему служил, перешедший в его руки Чернорученский стеклозавод. Здесь была база для новых заводов, отсюда он брал опытных мастеров - стеклодувов. Недаром после гигантского пожара в 1900 г., уничтожившего всё предприятие, Добровольский принял решение возродить здесь снова стекольное производство. Хотя была идея перевести рабочих и уцелевшее оборудование в Калашниково, но Добровольский отказался от неё и в 1902 г. модернизированное производство в новых каменных цехах было снова запущено. Завод производил аптекарскую, канцелярскую посуду, выполнял и спецзаказы. Одними из крупнейших заказчиков были братья Мамонтовы. Но на этом строительство в Чернорученском рабочем посёлке не закончилось – в 1907 г. были построены два флигеля на 10 и 12 семей, а в 1912 г. – один на двенадцать квартир.
Племянник Стефана Алексеевича Борис Васильевич Бажанов вспоминает о своём дяде: «Я помню дядю Стефана, как будто сейчас видел: могучий старик с густыми волосами, аккуратно расчёсанными на косой пробор. В то время он был, конечно, молод».
Стефан был строг, и рабочие его побаивались. На заводе он завёл свои порядки. Например, товары рабочие могли брать только в заводском лабазе в счёт зарплаты, скот рабочие могли держать только летом до Покрова, зимой мясо и молоко доставлялось из д. Вёшки Новоторжского уезда, где у Добровольского был свой скотный двор.
Стефан большей частью жил на заводе, где для него был построен деревянный дом под железной крышей со стеклянными террасами. Но Добровольский имел свой дом и в Москве, куда ему приходилось часто наведываться по торговым делам.
Второй брат Николай Алексеевич занялся стекольным производством уже будучи в чине отставного фейерверкера. 6 августа 1886 г. он подал прошение губернатору об открытии нового стекольного завода близ станции Калашниково, и в 1887 г. завод стал выпускать аптекарскую и винную посуду.
Прочим братьям – Михаилу и Василию принадлежали стекольные заводы в Московской и Полтавской губерниях. С именем Михаила Алексеевича Добровольского связано и основание бани в уездном городе Вышнем Волочке. Среди архивных документов сохранился «Проект на постройку каменных бань Дмитровскому купцу Михаилу Алексеевичу Добровольскому в городе Волочке на углу Тверецкой и Цнинской набережных в 31 квартале на его месте земли». В 1895 г. в здании Вышневолоцкой конторы водяной коммуникации произошёл пожар, Михаил Добровольский выкупил это здание и переоборудовал его в общественные бани, позднее он передал бани городскому магистрату.
38
Стекольные заводы / Стекольный завод верхнеудинского купца Александра Кузьмича Кобылкина
« : 09 Декабрь 2018, 20:38:32 »
У ИСТОКОВ ГОРОДСКОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ 31.05.2010
110 лет назад на Батарейке развернулось активное строительство – возводился стекольный завод верхнеудинского первой гильдии купца Александра Кузьмича Кобылкина на участке, предоставленном ему в аренду городской управой сроком на 39 лет. По нашему мнению, именно с этого момента можно говорить о рождении промышленности в нашем городе.
Конечно, и до этого в Верхнеудинске существовали небольшие мыловаренные, кожевенные, маслобойные заводики. Однако все они существовали недолго, производительность их была незначительной, да и работало на них не так много людей. Стекольный же завод Кобылкина, а также построенные вскоре винокуренный и пивоваренный заводы и завод механлит работали десятилетиями. И не вина Александра Кузьмича, что наследие его частью разбазарено, частью влачит жалкое существование.
Кем же был Александр Кузьмич Кобылкин? Родился он в 1859 году, хотя есть и другие версии относительно даты его рождения. Был из семьи небогатых нерчинских мещан. Начал трудиться еще подростком – «печным мальчиком», который подносил дрова на винокуренном заводе Голдобина. Дослужился до водочного мастера, а затем и до счетовода и главного бухгалтера. Так что производство знал досконально и со всех сторон. Он всегда мечтал о собственном производстве и в 1889 году приписался к верхнеудинскому купечеству.
Начав с бакалейной торговли, Кобылкин быстро занимает видное место среди верхнеудинского купечества. Уже в июне 1891 года он входил в число двадцати именитых граждан города, составлявших почетную охрану проезжавшего через Верхнеудинск цесаревича Николая Александровича. Однако, успешно развивая торговлю, прибавив к бакалейной также торговлю мануфактурную, Александр Кузьмич продолжал думать о производстве.
И вот на исходе XIX столетия его мечта начала осуществляться. Для того чтобы понять, сколь основательно подходил к своему делу Кобылкин, достаточно взглянуть на старые здания ликероводочного завода в Улан-Удэ, которые сами по себе являются уникальными для Бурятии памятниками промышленной архитектуры, куда впору экскурсии водить.
К сожалению, в начале 30-х годов сгорело другое детище купца – стекольный завод. Вновь завод заработал в 1935 году, уже на новом месте. И по непонятной для нас причине именно этот год считается годом его рождения. Но ведь не меняем мы дату рождения в паспорте при каждом переезде на новое место жительства, пусть даже и после пожара. Так что в этом году можно отмечать не 75, а все 110 лет этому заводу.
Здесь надо сделать отступление личного характера. Имя Александра Кузьмича Кобылкина я слышал с раннего детства, столь важную роль сыграл этот человек в судьбе нашей семьи. Именно по его инициативе заводские приказчики собирали по всей Сибири мастеров-стеклодувов. Так в Верхнеудинске оказался мой прадед Поликарп Никитич Бакланов, переехав сюда из Минусинска, где разорился местный заводик. На стекольном заводе начал свою трудовую деятельность и наш дед Александр Поликарпович, правда, было ему тогда лет десять и звали его просто Сашкой. И именно здесь он и познакомился с нашей бабушкой Шамсутдиной Мусалимовной, правда, и ее звали тогда Шуркой. И до последних своих дней, а бабушка с дедом прожили долгую жизнь, они с необыкновенным уважением вспоминали Александра Кузьмича. И было за что. Мастерам и рабочим предоставлялось жилье, не какие-то бараки, а дома с подворьем. Любопытно, что в этих домах до сих пор живут люди. Он организовывал поставку продуктов по льготным ценам, организовывал досуг.
В 1910 году он взял в аренду участок прилегающего к заводам леса для устройства павильонов и беседок для отдыха рабочих. Причем обязался содержать арендуемый участок в чистоте, а сам хвойный лес «ни под каким видом не должен быть истребляем». Зимой на Уде напротив Батарейной устраивался каток, так что и в развитие физкультуры и спорта Кобылкин внес свой вклад.
Не забывал он и о своем производстве. В 1906 году Александр Кузьмич открыл собственную типографию в специально выстроенном для этого двухэтажном здании с переплетной мастерской. По тем временам она была лучшей типографией, впоследствии стала основой для типографии республиканской. Именно здесь была напечатана уникальная брошюра о Заудинской Вознесенской церкви, о которой мы упоминали в №14 «Верхнеудинского листка».
Строился завод искусственных минеральных вод, а в уже в годы Первой мировой войны – металлоремонтный завод. И это предприятие, как и другие заводы Кобылкина, обеспечивало десятки и сотни рабочих мест. Развивается и коммерческая деятельность Кобылкина. Его мануфактурная, бакалейная и винная торговля распространяется по всему Забайкалью, в Чите и Нерчинске. Однако, рассказывая о его жизни, нельзя сказать о другой стороне его деятельности. Это тем более уместно, что вспоминаем мы об этом перед Днем защиты детей. Получив свое образование на винокуренном заводе, Александр Кузьмич многое делал для того, чтобы другие дети учились в настоящих школах. Он содержит, а иногда и строит школы, причем не только в городе, но и в деревнях.
Кобылкин – попечитель либо почетный блюститель Верхнеудинской женской прогимназии (мы писали об этом в одном из номеров), Верхнеудинского городского приходского училища, церковно-приходской школы в Заудинском предместье, Верхнеудинского реального училища, городских одноклассных школ, церковно-приходских школ в Хара-Шибири, Каленове и в Ильинском. Фактически все эти учебные заведения содержались на его средства.
Во время русско-японской войны Кобылкин участвует в организации госпиталей для раненых. Неудивительно, что Александр Кузьмич состоял в обществе попечительства о тюрьмах и был попечителем тюремной церкви Богородицы Скорбящей. Это лишь часть той благотворительной деятельности, которой занимался Кобылкин. В отличие от других он не любил ее афишировать, узнаем мы об этом из архивных дел. Впрочем, государство отмечало Александра Кузьмича. Он был награжден золотыми медалями на апижной и Станиславской лентах, медалью Красного Креста и другими наградами. А за церковные пожертвования – Библией от Святейшего Синода. Но, пожалуй, самой почетной наградой было звание почетного гражданина, которое присвоили Александру Кузьмичу Кобылкину 15 мая 1911 года. Для купца и промышленника это было важнее иных орденов.
В начале XX века Кобылкин купил один из лучших домов в городе – дом с мезонином, некогда принадлежавший купцу Курбатову – прямо напротив дома Голдобина. В огромном доме он занимал лишь две комнаты. Ходил в одном и том же сюртуке и фуражке. И иногда, позволив себе кружку-другую пива, занимал деньги у собственных рабочих, чтобы рассчитаться.
Вот что писал лечащий врач Кобылкина М.В. Танский: «…Я всегда смотрел на Александра Кузьмича как на главного приказчика, подчиненного строгому, требовательному хозяину – всем своим созданным предприятиям. Сам же он, действительный хозяин, никаких радостей от них не видел, наоборот, они полностью его эксплуатировали и в буквальном смысле высасывали из него кровь. С большой настойчивостью удалось мне уговорить Александра Кузьмича съездить в Крым на лечение, и он на полтора месяца оторвался от изнурительного дела. Это был его единственный просвет в его трудовой жизни…».
После прихода Советской власти все предприятия Кобылкина были национализированы, а сам он арестован. Вскоре после освобождения из тюрьмы он умер «от истощения физических сил». Его вышел хоронить весь город: от дома до Одигитриевского собора гроб даже не несли, а передавали по рукам. Известно довольно точно место его захоронения во дворе собора, увы, оно никак не отмечено.
Нынешние промышленники и коммерсанты фактически никак не вспоминают о своих предшественниках. Возможно, потому, что сравнение не в их пользу. И, отмечая 230-летие Верхнеудинской ярмарки, неплохо бы вспомнить, что 110 лет назад родилась промышленность нашего города, и почтить славное имя Александра Кузьмича Кобылкина.
В.А.Харитонов для газеты «Новая Бурятия» №17 от 31 мая 2010 года
источник : http://uumuseum.ru/journey_to_vu/detail.php?ID=113
110 лет назад на Батарейке развернулось активное строительство – возводился стекольный завод верхнеудинского первой гильдии купца Александра Кузьмича Кобылкина на участке, предоставленном ему в аренду городской управой сроком на 39 лет. По нашему мнению, именно с этого момента можно говорить о рождении промышленности в нашем городе.
Конечно, и до этого в Верхнеудинске существовали небольшие мыловаренные, кожевенные, маслобойные заводики. Однако все они существовали недолго, производительность их была незначительной, да и работало на них не так много людей. Стекольный же завод Кобылкина, а также построенные вскоре винокуренный и пивоваренный заводы и завод механлит работали десятилетиями. И не вина Александра Кузьмича, что наследие его частью разбазарено, частью влачит жалкое существование.
Кем же был Александр Кузьмич Кобылкин? Родился он в 1859 году, хотя есть и другие версии относительно даты его рождения. Был из семьи небогатых нерчинских мещан. Начал трудиться еще подростком – «печным мальчиком», который подносил дрова на винокуренном заводе Голдобина. Дослужился до водочного мастера, а затем и до счетовода и главного бухгалтера. Так что производство знал досконально и со всех сторон. Он всегда мечтал о собственном производстве и в 1889 году приписался к верхнеудинскому купечеству.
Начав с бакалейной торговли, Кобылкин быстро занимает видное место среди верхнеудинского купечества. Уже в июне 1891 года он входил в число двадцати именитых граждан города, составлявших почетную охрану проезжавшего через Верхнеудинск цесаревича Николая Александровича. Однако, успешно развивая торговлю, прибавив к бакалейной также торговлю мануфактурную, Александр Кузьмич продолжал думать о производстве.
И вот на исходе XIX столетия его мечта начала осуществляться. Для того чтобы понять, сколь основательно подходил к своему делу Кобылкин, достаточно взглянуть на старые здания ликероводочного завода в Улан-Удэ, которые сами по себе являются уникальными для Бурятии памятниками промышленной архитектуры, куда впору экскурсии водить.
К сожалению, в начале 30-х годов сгорело другое детище купца – стекольный завод. Вновь завод заработал в 1935 году, уже на новом месте. И по непонятной для нас причине именно этот год считается годом его рождения. Но ведь не меняем мы дату рождения в паспорте при каждом переезде на новое место жительства, пусть даже и после пожара. Так что в этом году можно отмечать не 75, а все 110 лет этому заводу.
Здесь надо сделать отступление личного характера. Имя Александра Кузьмича Кобылкина я слышал с раннего детства, столь важную роль сыграл этот человек в судьбе нашей семьи. Именно по его инициативе заводские приказчики собирали по всей Сибири мастеров-стеклодувов. Так в Верхнеудинске оказался мой прадед Поликарп Никитич Бакланов, переехав сюда из Минусинска, где разорился местный заводик. На стекольном заводе начал свою трудовую деятельность и наш дед Александр Поликарпович, правда, было ему тогда лет десять и звали его просто Сашкой. И именно здесь он и познакомился с нашей бабушкой Шамсутдиной Мусалимовной, правда, и ее звали тогда Шуркой. И до последних своих дней, а бабушка с дедом прожили долгую жизнь, они с необыкновенным уважением вспоминали Александра Кузьмича. И было за что. Мастерам и рабочим предоставлялось жилье, не какие-то бараки, а дома с подворьем. Любопытно, что в этих домах до сих пор живут люди. Он организовывал поставку продуктов по льготным ценам, организовывал досуг.
В 1910 году он взял в аренду участок прилегающего к заводам леса для устройства павильонов и беседок для отдыха рабочих. Причем обязался содержать арендуемый участок в чистоте, а сам хвойный лес «ни под каким видом не должен быть истребляем». Зимой на Уде напротив Батарейной устраивался каток, так что и в развитие физкультуры и спорта Кобылкин внес свой вклад.
Не забывал он и о своем производстве. В 1906 году Александр Кузьмич открыл собственную типографию в специально выстроенном для этого двухэтажном здании с переплетной мастерской. По тем временам она была лучшей типографией, впоследствии стала основой для типографии республиканской. Именно здесь была напечатана уникальная брошюра о Заудинской Вознесенской церкви, о которой мы упоминали в №14 «Верхнеудинского листка».
Строился завод искусственных минеральных вод, а в уже в годы Первой мировой войны – металлоремонтный завод. И это предприятие, как и другие заводы Кобылкина, обеспечивало десятки и сотни рабочих мест. Развивается и коммерческая деятельность Кобылкина. Его мануфактурная, бакалейная и винная торговля распространяется по всему Забайкалью, в Чите и Нерчинске. Однако, рассказывая о его жизни, нельзя сказать о другой стороне его деятельности. Это тем более уместно, что вспоминаем мы об этом перед Днем защиты детей. Получив свое образование на винокуренном заводе, Александр Кузьмич многое делал для того, чтобы другие дети учились в настоящих школах. Он содержит, а иногда и строит школы, причем не только в городе, но и в деревнях.
Кобылкин – попечитель либо почетный блюститель Верхнеудинской женской прогимназии (мы писали об этом в одном из номеров), Верхнеудинского городского приходского училища, церковно-приходской школы в Заудинском предместье, Верхнеудинского реального училища, городских одноклассных школ, церковно-приходских школ в Хара-Шибири, Каленове и в Ильинском. Фактически все эти учебные заведения содержались на его средства.
Во время русско-японской войны Кобылкин участвует в организации госпиталей для раненых. Неудивительно, что Александр Кузьмич состоял в обществе попечительства о тюрьмах и был попечителем тюремной церкви Богородицы Скорбящей. Это лишь часть той благотворительной деятельности, которой занимался Кобылкин. В отличие от других он не любил ее афишировать, узнаем мы об этом из архивных дел. Впрочем, государство отмечало Александра Кузьмича. Он был награжден золотыми медалями на апижной и Станиславской лентах, медалью Красного Креста и другими наградами. А за церковные пожертвования – Библией от Святейшего Синода. Но, пожалуй, самой почетной наградой было звание почетного гражданина, которое присвоили Александру Кузьмичу Кобылкину 15 мая 1911 года. Для купца и промышленника это было важнее иных орденов.
В начале XX века Кобылкин купил один из лучших домов в городе – дом с мезонином, некогда принадлежавший купцу Курбатову – прямо напротив дома Голдобина. В огромном доме он занимал лишь две комнаты. Ходил в одном и том же сюртуке и фуражке. И иногда, позволив себе кружку-другую пива, занимал деньги у собственных рабочих, чтобы рассчитаться.
Вот что писал лечащий врач Кобылкина М.В. Танский: «…Я всегда смотрел на Александра Кузьмича как на главного приказчика, подчиненного строгому, требовательному хозяину – всем своим созданным предприятиям. Сам же он, действительный хозяин, никаких радостей от них не видел, наоборот, они полностью его эксплуатировали и в буквальном смысле высасывали из него кровь. С большой настойчивостью удалось мне уговорить Александра Кузьмича съездить в Крым на лечение, и он на полтора месяца оторвался от изнурительного дела. Это был его единственный просвет в его трудовой жизни…».
После прихода Советской власти все предприятия Кобылкина были национализированы, а сам он арестован. Вскоре после освобождения из тюрьмы он умер «от истощения физических сил». Его вышел хоронить весь город: от дома до Одигитриевского собора гроб даже не несли, а передавали по рукам. Известно довольно точно место его захоронения во дворе собора, увы, оно никак не отмечено.
Нынешние промышленники и коммерсанты фактически никак не вспоминают о своих предшественниках. Возможно, потому, что сравнение не в их пользу. И, отмечая 230-летие Верхнеудинской ярмарки, неплохо бы вспомнить, что 110 лет назад родилась промышленность нашего города, и почтить славное имя Александра Кузьмича Кобылкина.
В.А.Харитонов для газеты «Новая Бурятия» №17 от 31 мая 2010 года
источник : http://uumuseum.ru/journey_to_vu/detail.php?ID=113
39
Архивные источники и научные материалы по стеклу/фарфору / Аптечная стекл. посуда конца 19-20 вв. из культурных слоёв старого Челябинска
« : 03 Декабрь 2018, 19:02:15 »
Аптечная стеклянная посуда конца XIX - начала XX в. из культурных слоёв старого Челябинска.
В процессе обработки археологических коллекций из раскопок Старого Челябинска (раскопки административно-торгового комплекса на пересечении улиц Труда и Красной, пересечение пр. Ленина и ул. Свободы) была выделена стеклянная посуда конца ХIХ - начала ХХ в. Изучение материалов позволяет обозначить время увеличения количества специализированной стеклянной посуды в Челябинске концом XIX – началом ХХ в. и дополнить сведения о развитии торговли и интенсивности товарооборота Южного Зауралья с центральными регионами страны, о развитии аптечного дела и уровне снабжения лекарствами жителей в городе.
Стеклянная посуда из культурных слоев Старого Челябинска разнообразна по форме, объёму и назначению. Можно разделить посуду по назначению хранившихся в ней жидкостей на пять групп: для напитков, для парфюмерии, аптечные бутылочки, бутылочки для технических жидкостей и трудноопределимые. В отличие от городов центральных губерний, количество специализированной посуды в Челябинске до конца XIX в. было небольшим. Определимые парфюмерные, технические бутылочки появляются в значительных количествах после введения в действие в 1893 г. Самаро-Златоустовской железной дороги. До этого времени везти товары из стекла в больших количествах, возможно, не имело смысла – удорожание продукции из-за дорожных расходов, битья посуды в пути не соответствовало покупательной способности местного населения. В раскопках встречается стандартный набор (чаще битого) – штофы, бутылки, аптечные пузырьки, реже бутылочки из-под чернил и технических жидкостей. Очень редко фиксируются фрагменты столовой стеклянной посуды – кувшины, графины, винные бутылки светлого и темного стекла с вытянутым горлышком, водочные бутылки из прозрачного и светло-зеленого стекла. Определить место изготовления аптечных пузырьков, бутылочек для технических жидкостей и чернил, имя владельца достаточно сложно или невозможно, так как аптечная посуда, технические пузырьки часто не имели отличительных знаков на стенках или дне.
Известен прейскурант на посуду стекольных заводов С. В. Глинского 1914 г., в котором были представлены разнообразные формы бутылочек, которые исследователи объединяют в три группы:
1. Флаконы "аптекарского фасона" строгой прямоугольной формы. Переходы между гранями чаще всего "срезаны" вертикально и образуют дополнительные, узкие грани. Назначение такой посуды отражалось на флаконе рельефным изображением "Аптека Pharmacie" или просто "Аптека" с двуглавым орлом в центре тулова. Их производили клинские стекольные заводы с клеймами "С. Г." и "ОРЛ.". В раскопках Челябинска были обнаружены флаконы "аптекарского фасона" с рельефным изображением "Аптека Pharmacie" с двуглавым орлом в центре тулова. Объём флакона - 100 мл, высота тулова - 13,5 см, горла - 3,8 см, валика - 0,5 см. Диаметр горловины - 2,1 см, входного отверстия - 1,2 см. На дне с внешней стороны в центре литая цифра "3". В оформлении деталей встречаются: плечики чуть скошенные, почти прямые или округлые, сильно покатые; горлышки с валиком или с венчиком и сливом, иначе говоря "с капельницей"; переходы граней не срезанные, а закругленные. Челябинский флакон полностью
соответствует данному описанию. Кроме бесцветных аптечных флаконов такого типа попадаются флаконы синего и коричневого цветов. Флаконы в форме сплющенного цилиндра, овальные в основании составляют заметную группу стеклянных флаконов. Их особенностью является своеобразное
оформление: тулово с обеих сторон декорировано двойной, рельефной рамкой из тонких линий. Возможно, в центр изящной рамки помещалась
бумажная этикетка. Если флакончики "с рамкой" отливались на заводе Глинского, то ставилось клеймо "С.Г.". Стекло бесцветное, коричневое, голубое, бледно-голубое и бледно-зеленое. Размеры от 10–44 мм до 115 мм. В коллекции Старого Челябинска встречаются флакончики размером до 100 мм. Описание совпадает с описанием флаконов данного типа. На одной стенке флакона присутствует герб в виде двуглавого орла и словом "Аптека" над ним. Вторая стенка тулова без каких-либо надписей. Также отсутствует клеймо завода-производителя. В коллекции присутствуют флаконы 10 мм и
100 мм в форме сплющенного цилиндра, овальные в основании с двойной рельефной рамкой из тонких линий на широких стенках флаконов. У маленького флакона разбита часть одной из стенок с двойной овальной рамкой. Высота флакончика - 6 см, ширина - 2,5 см, высота горлышка - 2 см, входное отверстие диаметром 1,5 см. Горловина имеет смещенное входное отверстие. Встречаются флаконы объёмом 100 мм, высота - 13,5 см; 5,7 см, высота горла -3,3 см, входное отверстие диаметром 2,2 см. На дне флакона имеются цифры "3–90". Цифра "3", вероятно, означает Нюрнбергскую или Русскую унции.
В процессе обработки археологических коллекций из раскопок Старого Челябинска (раскопки административно-торгового комплекса на пересечении улиц Труда и Красной, пересечение пр. Ленина и ул. Свободы) была выделена стеклянная посуда конца ХIХ - начала ХХ в. Изучение материалов позволяет обозначить время увеличения количества специализированной стеклянной посуды в Челябинске концом XIX – началом ХХ в. и дополнить сведения о развитии торговли и интенсивности товарооборота Южного Зауралья с центральными регионами страны, о развитии аптечного дела и уровне снабжения лекарствами жителей в городе.
Стеклянная посуда из культурных слоев Старого Челябинска разнообразна по форме, объёму и назначению. Можно разделить посуду по назначению хранившихся в ней жидкостей на пять групп: для напитков, для парфюмерии, аптечные бутылочки, бутылочки для технических жидкостей и трудноопределимые. В отличие от городов центральных губерний, количество специализированной посуды в Челябинске до конца XIX в. было небольшим. Определимые парфюмерные, технические бутылочки появляются в значительных количествах после введения в действие в 1893 г. Самаро-Златоустовской железной дороги. До этого времени везти товары из стекла в больших количествах, возможно, не имело смысла – удорожание продукции из-за дорожных расходов, битья посуды в пути не соответствовало покупательной способности местного населения. В раскопках встречается стандартный набор (чаще битого) – штофы, бутылки, аптечные пузырьки, реже бутылочки из-под чернил и технических жидкостей. Очень редко фиксируются фрагменты столовой стеклянной посуды – кувшины, графины, винные бутылки светлого и темного стекла с вытянутым горлышком, водочные бутылки из прозрачного и светло-зеленого стекла. Определить место изготовления аптечных пузырьков, бутылочек для технических жидкостей и чернил, имя владельца достаточно сложно или невозможно, так как аптечная посуда, технические пузырьки часто не имели отличительных знаков на стенках или дне.
Известен прейскурант на посуду стекольных заводов С. В. Глинского 1914 г., в котором были представлены разнообразные формы бутылочек, которые исследователи объединяют в три группы:
1. Флаконы "аптекарского фасона" строгой прямоугольной формы. Переходы между гранями чаще всего "срезаны" вертикально и образуют дополнительные, узкие грани. Назначение такой посуды отражалось на флаконе рельефным изображением "Аптека Pharmacie" или просто "Аптека" с двуглавым орлом в центре тулова. Их производили клинские стекольные заводы с клеймами "С. Г." и "ОРЛ.". В раскопках Челябинска были обнаружены флаконы "аптекарского фасона" с рельефным изображением "Аптека Pharmacie" с двуглавым орлом в центре тулова. Объём флакона - 100 мл, высота тулова - 13,5 см, горла - 3,8 см, валика - 0,5 см. Диаметр горловины - 2,1 см, входного отверстия - 1,2 см. На дне с внешней стороны в центре литая цифра "3". В оформлении деталей встречаются: плечики чуть скошенные, почти прямые или округлые, сильно покатые; горлышки с валиком или с венчиком и сливом, иначе говоря "с капельницей"; переходы граней не срезанные, а закругленные. Челябинский флакон полностью
соответствует данному описанию. Кроме бесцветных аптечных флаконов такого типа попадаются флаконы синего и коричневого цветов. Флаконы в форме сплющенного цилиндра, овальные в основании составляют заметную группу стеклянных флаконов. Их особенностью является своеобразное
оформление: тулово с обеих сторон декорировано двойной, рельефной рамкой из тонких линий. Возможно, в центр изящной рамки помещалась
бумажная этикетка. Если флакончики "с рамкой" отливались на заводе Глинского, то ставилось клеймо "С.Г.". Стекло бесцветное, коричневое, голубое, бледно-голубое и бледно-зеленое. Размеры от 10–44 мм до 115 мм. В коллекции Старого Челябинска встречаются флакончики размером до 100 мм. Описание совпадает с описанием флаконов данного типа. На одной стенке флакона присутствует герб в виде двуглавого орла и словом "Аптека" над ним. Вторая стенка тулова без каких-либо надписей. Также отсутствует клеймо завода-производителя. В коллекции присутствуют флаконы 10 мм и
100 мм в форме сплющенного цилиндра, овальные в основании с двойной рельефной рамкой из тонких линий на широких стенках флаконов. У маленького флакона разбита часть одной из стенок с двойной овальной рамкой. Высота флакончика - 6 см, ширина - 2,5 см, высота горлышка - 2 см, входное отверстие диаметром 1,5 см. Горловина имеет смещенное входное отверстие. Встречаются флаконы объёмом 100 мм, высота - 13,5 см; 5,7 см, высота горла -3,3 см, входное отверстие диаметром 2,2 см. На дне флакона имеются цифры "3–90". Цифра "3", вероятно, означает Нюрнбергскую или Русскую унции.
40
Идентификация и оценка стекла / Лафитник 105/6 определение
« : 02 Декабрь 2018, 18:42:18 »
Подскажите по лафитничку, совсем миниатюрный высота 9 см,два шва, клеймо на дне 105/6 интересует период, производитель 
41
Стаканы, стопки, рюмки СССР / Борисовский с/з им. Дзержинского БССР
« : 02 Декабрь 2018, 18:31:04 »
Стопка в идеальном состоянии с/з им. Дзержинского БССР 1 высота 7.2 см. \
\42
Идентификация и оценка стекла / советский мерзавчик
« : 02 Декабрь 2018, 17:00:24 »
Вот такой попался, вроде большие частые гости, а вот такой размер 14 см зеленоватого стекла попался впервые, интересует назначение
44
Клейма ф/ф заводов СССР / Песоченская фаб. (Кировский фз)
« : 29 Ноябрь 2018, 19:36:48 »
Песоченская фаб. (Кировский фз) бывш. М.С. Кузнецова в ПесочнЪ
45
История / Белорусское стекольное производство 1920–1930-х гг.
« : 29 Ноябрь 2018, 19:09:52 »
Белорусское стекольное производство
1920–1930-х гг.
Курицкая В. Д., магистрант ГГУ им. Ф. Скорины,
науч. рук. Ященко О. Г., канд. ист. наук, доц.
Стекольная промышленность Беларуси в послереволюционные годы
оказалась в серьезном кризисе. Немногочисленные сохранившиеся стеклозаводы
выпускали в основном техническую продукцию. К 1921 г. начали
работу некоторые стеклозаводы: Борисовский, Глушанский, Старовский,
«Поречье», «Виктория» и «Елизово» [1, с. 17–19]. Данные предприятия сохраняли
необходимую производственную базу для развития стеклоделия в
дальнейшем. Неманские стекольные гуты И. Столле, Телеханский стекольный
завод и другие стекольные заводы Западной Беларуси, согласно Брестскому
мирному договору, оказались на территории Польши [2, с. 253].
В 1924 г. в г. Минске по ул. Ленинской находился Белорусский государственный
стекольный трест «Стеклотрест». В его состав входили действующие
стеклозаводы: «Домбаль» (г. Борисов), «Ильич» (Могилевская губерния),
«III Коминтерн» (Бобруйский округ), «Новки» (Витебский округ),
«Октябрь» (Бобруйский округ), «Пролетарий» (Минск), «Профинтерп»
(Минский округ) и «Труды» (Полоцкий округ). Всего 8 заводов. Предметами
производства были: стекло оконное и ламповое, фус-лампы и резервуары
для ламп, аптекарская и хозяйственная посуда, монопольная посуда, бутылки.
На заводах на 1 июля 1925 г. трудилось 1298 человек [3, с. 98].
К 1926 г., после двух укрупнений БССР, на территории республики работало
11 стекольных заводов. Оборудование крупнейшего стеклозавода «Борисов»,
выпускавшего промышленное и сортовое стекло, в 1920 г., во время
оккупации было вывезено за границу бывшими владельцами – семьей Краевских.
Поэтому Борисовский завод начал работать только в 1921 г. До 1924 г.
он вырабатывал преимущественно оконное стекло. Газета «Звезда» №266
от 10 ноября 1922 г. писала: «В Борисове переименованы некоторые предприятия,
и, в частности, стеклозавод “Борисов” – в завод имени академика
Т. Ф. Домбаля». Выпуск сортового стекла высшего качества, посуды и ламп,
возобновился лишь в 1925 году.
Аскетичность послереволюционного быта накладывала свой отпечаток
и на весь последующий характер и ассортимент изделий. Так, например, из
280 образцов, которые значились в прейскуранте 1913 г. стеклозавода в Борисове,
вначале 1920-х гг. осталось лишь 35. Производство было ориентировано
полностью на удовлетворение бытовых потребностей и носило строго
утилитарный характер. Качество стекла было низкое, как, впрочем, и эстетика
изделий.
1920–1930-х гг.
Курицкая В. Д., магистрант ГГУ им. Ф. Скорины,
науч. рук. Ященко О. Г., канд. ист. наук, доц.
Стекольная промышленность Беларуси в послереволюционные годы
оказалась в серьезном кризисе. Немногочисленные сохранившиеся стеклозаводы
выпускали в основном техническую продукцию. К 1921 г. начали
работу некоторые стеклозаводы: Борисовский, Глушанский, Старовский,
«Поречье», «Виктория» и «Елизово» [1, с. 17–19]. Данные предприятия сохраняли
необходимую производственную базу для развития стеклоделия в
дальнейшем. Неманские стекольные гуты И. Столле, Телеханский стекольный
завод и другие стекольные заводы Западной Беларуси, согласно Брестскому
мирному договору, оказались на территории Польши [2, с. 253].
В 1924 г. в г. Минске по ул. Ленинской находился Белорусский государственный
стекольный трест «Стеклотрест». В его состав входили действующие
стеклозаводы: «Домбаль» (г. Борисов), «Ильич» (Могилевская губерния),
«III Коминтерн» (Бобруйский округ), «Новки» (Витебский округ),
«Октябрь» (Бобруйский округ), «Пролетарий» (Минск), «Профинтерп»
(Минский округ) и «Труды» (Полоцкий округ). Всего 8 заводов. Предметами
производства были: стекло оконное и ламповое, фус-лампы и резервуары
для ламп, аптекарская и хозяйственная посуда, монопольная посуда, бутылки.
На заводах на 1 июля 1925 г. трудилось 1298 человек [3, с. 98].
К 1926 г., после двух укрупнений БССР, на территории республики работало
11 стекольных заводов. Оборудование крупнейшего стеклозавода «Борисов»,
выпускавшего промышленное и сортовое стекло, в 1920 г., во время
оккупации было вывезено за границу бывшими владельцами – семьей Краевских.
Поэтому Борисовский завод начал работать только в 1921 г. До 1924 г.
он вырабатывал преимущественно оконное стекло. Газета «Звезда» №266
от 10 ноября 1922 г. писала: «В Борисове переименованы некоторые предприятия,
и, в частности, стеклозавод “Борисов” – в завод имени академика
Т. Ф. Домбаля». Выпуск сортового стекла высшего качества, посуды и ламп,
возобновился лишь в 1925 году.
Аскетичность послереволюционного быта накладывала свой отпечаток
и на весь последующий характер и ассортимент изделий. Так, например, из
280 образцов, которые значились в прейскуранте 1913 г. стеклозавода в Борисове,
вначале 1920-х гг. осталось лишь 35. Производство было ориентировано
полностью на удовлетворение бытовых потребностей и носило строго
утилитарный характер. Качество стекла было низкое, как, впрочем, и эстетика
изделий.